Различные миры моей души. Том 1. Сборник повестей - Карина Василь

Очнувшись от своих дум, Пилат тяжело поднялся и медленно направился в свои покои. Влажная прохлада на мгновение напомнила ему руки его первой жены. Боль в голове слегка утихла, уступив место щемящей тоски в душе. Постаравшись взять себя в руки, он взял один из свитков и улёгся на ложе. Вскоре свиток выпал из его руки, а самого префекта сморил сон.

Новый день принёс прокуратору новые сведения. Иисус, греческое произношение его еврейского имени Иешуа – не слишком приятное для уха римлянина, которого называли Мешиах – Мессия – Царь – Помазанник – Спаситель, смог накормить семью рыбинами и семью хлебами четыре тысячи человек, пришедших послушать его слова на близлежашей горе о любви к Богу, к ближнему, об истине, о рае. Некоторые умеющие писать, записывали его слова, обращённые к богу на хрупких листах пергамента: «Отче наш, сущий на небесах…», чтобы позже повторять их как молитву. Он призывает любить врагов и не отвечать ударом на удар. Он говорит, что вожделеющий взгляд уже есть прелюбодеяние, а гнев на брата подлежит Геенне огненной. И что просящему надо давать и не отвращаться от хотящего занять у тебя денег. Что никогда не надо клясться ни небом, ни землёй, ни Иерусалимом, ни своей головой. Он говорит, что разводящийся с женой, не имеющей вины прелюбодеяния, подаёт ей повод прелюбодействовать. Что если соблазняет тебя глаз – его надо вырвать, а если рука – отсечь. Что относиться к людям надо так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Что один Бог может судить и карать. Он может ходить по воде, что показал своим ученикам. Один из них тоже хотел пройти по воде, но от недостатка веры не удержался на водной глади. Он может превращать воду в вино, что показал на одной свадьбе в Кане в Галилее (правда, втихую поговаривали, что это была его собственная свадьба – свадьба потомка царской крови иудеев с женщиной царской крови египтян, женщиной, которая была главной жрицей храма Исиды, чье прошлое не могло не шокировать добропорядочных иудеев), усмирять бури, изгонять бесов словом и болезнь прикосновением. Наконец, не так давно он воскресил умершего незадолго до этого иудея Лазаря, которого родные не только запечатали в гроб, но уже и оплакали. Слухи о нём множились и были всё фантастичнее и нереальнее. Иисуса встречали как спасителя Иудейской земли и, как шёпотом передавали шпионы друг другу, не решаясь высказать грозному префекту, как царя Иудейского. Ибо всем римлянам, находившимся здесь, были известны предсказания пророков о рождении и воцарении царя Иудейского. Предсказания, многократно повторяемые самими иудеями, в экзальтации ждавших избавления от гнёта Рима и наступления Золотого века. Все римляне были в курсе, что иудейские первосвященники, да и сами иудеи с нетерпением и надеждой ждут царя, который бы избавил их от власти Рима и принёс мир на землю Иудеи, возродил могущество и богатство, каковое было при легендарном царе Соломоне. Пилат собирал эти сведения, отбрасывал самые фантастические и неподтверждённые доносы и отсылал царю Ироду и в Рим кесарю Тиберию. Как говорил этот Иисус – кесарю кесарево, усмехался Пилат. В последние дни сведения о нём поступали всё чаще и чаще и были всё более фантастичными. Удивительно было то, что Иисус направлялся в Иерусалим, а не в Рим – заявить кесарю о своих правах. Пилат стал чаще задаваться вопросом, кто же все-таки был этот сын плотника? Да и плотника ли? Ведь это еврейское слово имело и второе значение – посвящённый. Действительно ли он был сыном Бога, посланным его матери непорочным зачатием, авантюристом с небывалым даром удачи и актёрства или иудейским царём? В непорочное зачатие Пилат не верил. Воспитанный на легендах и мифах о непорочно зачатых Юпитером, Аполлоном и другими богами детей, подвигах полубога Геракла и других греко-римских сказаниях, ничего подобного он в жизни не встречал. На авантюриста Иисус тоже не походил: за три года, что он слышал о нём, слишком много свидетелей подтверждали его чудеса, и ни один не говорил о том, что чудо не удалось. Были, правда, слухи, что он обыкновенный маг, обучившийся в Египте разным фокусам, заклинаниям и молитвам. Но веру простых людей нельзя купить просто демонстрацией ловкости рук. Требуется еще что-то – чудо, чтобы тебя ждали, на тебя надеялись и в тебя верили. Хотя трудно было отделить правду от вымысла, а фантастические измышления от реальности. Однако этот сын Человеческий, как он себя называл, имел учеников, которые тоже творили чудеса силой веры. Правда, не в таком масштабе. Значит, остаётся царь Иудейский, которого ждали как избавителя от римского владычества. Ну, что ж. Одно нелестное слово о кесаре, одна попытка поднять бунт против власти, и Пилат схватит его и заставит говорить, кто он есть такой.

Волнения, вызванные дошедшими слухами о беспутстве во дворцах кесаря и самого кесаря, поражением в очередной стычке между царскими стражниками и фанатиками-сикариями, пришествием спасителя-царя приводили к стихийным бунтам на улицах Иерусалима. Во время очередного столкновения некий торговец-зелот Иешуа бар-Рабба, непутёвый сын учителя-фарисея, изредка промышлявший разбоем среди римлян, за что часто был ловим римской стражей, пытался подговорить торговцев не платить налоги сборщикам. Его слова о том, что некий сборщик податей, мытарь Матвей, прозываемый Левием, бросил деньги от налогов на дорогу и пошёл за Иисусом, и слушал его проповеди, разжигали в соотечественниках бунтарский дух. Демонстрация силы в этот раз не помогла. Пришлось её применить. В результате столкновения на центральном рынке Иешуа бар-Рабба с криками: «Смерть римлянам!» убил одного из воинов. Однако крик центуриона о том, что сюда пригонят конницу и перебьют всех, кого достанет меч, возымели действие. Торговцы не воины, и они предпочли разбежаться. В руках римлян остался Иешуа бар-Рабба с окровавленным ножом-сикой и несколько других бунтовщиков.

В затенённой комнате рядом со святая святых иудейского Храма Иосиф Каиафа нервно ходил из угла в угол, сжимая и разжимая руки за спиной и что-то бормоча себе под нос. Сидевший недалеко седой старик в ритуальной одежде с квадратной золочёной табличкой на груди с символами 12 колен Израиля бесстрастно смотрел за его движениями. На его лицо иногда набегало облако и хмурились густые брови, а полные губы жёстко сжимались в одну тонкую линию и пропадали в густой седой бороде.

– Что я должен делать? – восклицал Иосиф Каиафа, нервно прохаживаясь по сумрачной комнате. – Со времён последнего восстания наша вера подвергается всё большим нападкам, нас всё больше ненавидят и всё больше преследуют. Кончились благословенные дни Юлия Цезаря, этого недостойного язычника, что благоволил к нам! Однако, как будто этого мало, появляются всякие нищие проповедники, что болтают о конце времён, великих последних битвах и снисхождении к нам нашего давно ожидаемого Мешиаха. Некоторые кощунственно уверяют, что видели его. Они смущают толпу фокусами, обманом и речами. Единого народа уже нет. Только здесь, в Ершалаиме, сикарии воюют с зелотами, а саддукеи грызутся с фарисеями, а за границей Ершлаима назореи спорят с ессеями о догматах веры. Наличие или отсутствие ангелов и ада становится причиной непримиримой вражды и взаимных обвинений в отступничестве. Рим своей роскошью совращает молодых, а вольностью в обращении с их мерзкими языческими богами отвращает их от почитания и поклонения Истинному богу и повиновения нам как его служителям. Но и этого мало! Появился безумец, утверждающий, что он пришёл от нашего Бога дать нам новый Завет! И его слушают! Он якшается с преступниками, падшими женщинами, мытарями, язычниками – и всем говорит о том, что они все достойны любви Бога, достойны жизни вечной в небесном Царстве! Его сладкие речи по душе отребью. Но хуже, что и состоятельные люди его слушают! Не все с радостью, ибо его слова о тлене богатства в земной жизни и нужде избавиться от него, не всем по душе. Но ведь есть глупцы, что за фантазию о мифическом Царстве раздают свои земли и драгоценности кому ни попадя! И как мы будем почитать нашего Бога и приносить жертвы всесожжения, если никто не будет приносить шекели, голубей, овнов и быков? Гнев Божий может запаздывать, но он всегда неотвратим и суров. И я со страхом жду, чем на этот раз он нас поразит. Хрупкий мир с коварным Римом грозит обрушиться, если хотя бы одного из этих смутьянов прилюдно не разоблачат и не уничтожат. Но в наших законах не указана такая ситуация! Забить камням, как блудницу или бродягу – да сколько их, таких, вдоль дорог и на улицах городов лежит! Но их становится всё больше, этих бродячих проповедников! А тут ещё этот сын блудницы, вор, жулик и бродяга дерзает говорить от имени нашего Бога! Что, что мне делать?